Купить Саженцы смородина черная Фортуна, v2-3

Саженцы смородина черная Фортуна, v2-3

Случайное

Купить Volvo S-40/V-50. Руководство по эксплуатации, ремонту и техническому обслуживанию

Volvo S-40/V-50. Руководство по эксплуатации, ремонту и техническому обслуживанию

839 руб.

AQOJ » Подарки и бижутерия » Подарки » Классическая и современная проза » Купить Зулейха открывает глаза

Купить Зулейха открывает глаза

Характеристики

Автор Гузель Яхина,
Формат издания 130х200 мм (средний формат)
Количество страниц 512
Год выпуска 2015
ISBN 978-5-17-090436-5
Тираж 3000
Издательства АСТ,
Редакция Елены Шубиной,
Серия Проза: женский род,
Переплет Твердый переплет
Язык издания Русский
Возрастные ограничения 16+
Тип издания Отдельное издание
Вес в упаковке, г 450

◄

424 руб.

Наверно вы спросите, почему такая низкая цена в интернет-магазине AQOJ на данный товар? Ответ на самом деле прост и очевиден. Благодаря разработанному алгоритму доставки (именно заключение договора, с самыми крупными компаниями по любой мелко и крупногабаритной доставке товаров) именно в этот товар уже включена стоимость доставки в любую точку России. Поэтому как вы видите цена ниже на 20%, чем аналогичный товар, но в другом интернет-магазине и без бесплатной доставки.

Популярный отзыв Книжка «Зулейха выказывает глаза», Гузели Яхиной - событие столь выглядывающее для современной российской литературы, что о нем надобно вопить во тяни голос.

На книжку я наткнулся абсолютно невзначай, перевертывая в книжном магазине новинки. Что-то меня привлекло, я взял книжку и взялся декламировать. Книжка поглотила меня итого без остатка с первой же страницы. История о раскулаченной татарской барышне Зулейхе и ее «крестном пути» в Сибирь. История о красном комиссаре Игнатове и его пути к самому себе. История о миллионах - с искалеченными судьбинами, разбитыми фамилиями, брошенными на помойку жизнями.

Великая русская лагерная литература, безусловно, пополнилась новоиспеченным величавым романом. «Зулейха выказывает глаза» должна стать в один-одинехонек линия с таковскими исполинами будто «Матренин двор», Солженицына, «Колымские рассказы», Шаламова, «Зона», Довлатова. Причем Яхиной удалось воссоздать атмосферу безотносительной безнадежности, не ладя упора на описании «лагерных ужасов», а филигранно вычерчивая стычка внутренней вселенной героини с вселенной сталинского СССР.

Язык Яхиной - поразителен. Этот язык кинематографичен - все события возникают у Вас перед буркалами, герои - вот они, будто, что девало происходит с вашими домашними. Язык Яхиной - образен. И эта образность - не ради самолюбования, образность изображает безотносительной надобностью романа. Мы все абсолютнее и абсолютнее погружаемся в мир Зулейхи, в мир красного комиссара Игнатова, в мир блаженного профессора - филигранно вырисовывая систему образов всякого, автор позволяет нам примерить картину мира всех героев.

Мальчишка, вымахавший в стане и ввек не видавший ланок, коз, псин, впервинку видает их нарисованными десницей репрессированного художника. Карта СССР, в коей героиня видает жирную красную пиявку. Хлеб спрятанный между могилами похороненных дочерей - эти и многие иные образы заставляют отнести книжку и дать самому себе времена, дабы уложить их в душе.

В «Зулейхе» отсутствует порок присущий многим книжкам, притязающим на точность исторического описания - тут дудки скуки. Чувствуется хватка добротного сценариста - автор взимает читателя за десницу и ведет за собой, сквозь адово пламя, сквозь боль и боязнь и выдать эту десницу - невозможно. «Зулейха выказывает глаза» - из тех книжек, какие ты декламируешь до гроба главы, а впоследствии еще страничку, а впоследствии еще две, а впоследствии до гроба вытекающей главы и настолько доколе не завидишь за окном свет.

Арка персонажей потрясает, всякий герой владеет даль, у всякого героя жрать лево на изменение к важнейшему, однако, разумеется, не все герои им употребляют. Всякий идет собственный колея и к капуту книжки, некто станет больше, некто легче, у кого-то прорежутся зубы, у кого-то, навыворот, оттает давя. Однако в героев веруешь - безоговорочно, настолько, будто будто знаешь их индивидуально. Вообще, книжка написана настолько, что веруешь всякому слову. Автор демонстрирует полнейшее погружение в всякую деталь: и, достойное акушера видение процесса родов, и конструкция товарных вагонов, и охота, и лесоповал - все изображено скурпулезно, правдиво и, будто ни диковинно, захватывающе.

В «Зулейхе» больно чувствуется, что автор - баба. Это чувствуется в расстановке приоритетов сюжета, в темах, какие она взводит, в некоторой сентиментальности, какая проглядывается сквозь безжалостную реальность. И абсолютно по-женски, автор избегает морализаторства, не выносит вердиктов, не клеит ярлыков, а попросту описывает все с разинутым безукоризненным сердцем. Однако, при всем, при этом, книжка, ни в коем случае, не бабская - сужу по себе, она также больно и велико гвоздит и по сердцу дяди.

Ныне капельку о дефектах. Таковых за всю книжку я насчитал два. Начальный. Местами - чувствуется, что Гузель молодая автор, коей еще ждет отточить мастерство. Временами это выражается в несколько натянутом «проговаривании» персонажами фактов(будто в тары-бары-раста-баре Муртазы с мамашей), временами это кое-какая условность второстепенных персонажей(будто в случае с профессором и «питерскими» героями), временами воздушное провисание сюжета(будто в случае с описанием быта Семрука). Однако все эти моменты - не критичны и не разбивают обаяния книжки.

Второе замечание ладит мой внутренний маркетолог. Чувствуется, что Гузели Яхиной не хватает, будто один маркетинговой хватки, что, безусловно, извинительно беллетристу. Звание книжки, обложка и, основное, взялось книжки может сформировать у читателя ошибочное ожидание от истории. Случайному читателю, после прочтения первых тридцати страниц может показаться, что роман крайне специфичен, изобилует татарскими словами и видит собой, скорее, этнографическую зарисовку, о быте татар в гробе 20-х начале 30-х годов. На самом деле, это не настолько - это книжка о нашей стороне, о ее истории - горькой и безжалостной, более того, в книжке столь мощно прописан пласт общечеловеческих ценностей, что роман можно рекомендовать к прочтению гражданину любой стороны.

Вообще, в книжке больно занимательно раскрывается национальный проблема. «Татарская тема» идет сквозь всю книжку, однако национальность героини тут вторична, на ней не делается упора. Это трагедия несчастной татарской барышни, это трагедия раскулаченной Красной Татарии, это трагедия сталинского СССР, это трагедия человечества в круглом. И «Зулейха выказывает глаза» должна стать одним из символов трагедии будто всей России, настолько и раздельных народов в него входящих.

На протяжении чтения всей книжки меня не покидало ощущение, что я проворонил что-то величавое в русской литературе, что «Зулейха выказывает глаза» - это книжка какого-то мэтра. Это не изумительно - язык Яхиной восходит к важнейшим представителям советской прозы - Распутину, Фазилю Искандеру, больно сложно поверить, что этот язык, эта образность сохранились, что автор - наша современница и ее, примерно, можно найти на Facebook.

Огромное пиетет будит то, что это авторский дебют. Оставляя за кадром то, что для дебюта книжка невообразимо беспробудная, алкаю отметить, что, судя по выбору темы, Гузель Яхина с первой же книжки избрала для себя будто беллетриста сложный и тернистый колея. Тема раскулачивания - не модная, не гламурная. И «Зулейха выказывает глаза» - не та книжка, какую будут обсуждать на светских раутах, это не та книжка, какую можно изящно таскать вместо сумочки, про таковские книжки не болтают в утренних шоу на ТВ и радио, скорее итого, это не та книжка, какую моментально сметут с прилавков. Тем большее пиетет будит то, что Гузель навестила свое перо на таковскую громоздкую и адскую тему.

Эта книжка - величественнейший элемент национального мифа, неизбежное чтение для всякого, кому величава история стороны, для всякого, кто умеет «читать сердцем».

Гузели Яхиной - мой басистый поклон. Или, болтая по-татарски - Бик зур рахмат.
Халилов Дамир Историческая трагедия. Всем раскулаченным и переселенным посвящается.
История жизни и любви раскулаченных переселенцев в Сибири.
Предисловие Людмилы Улицкой.

Роман "Зулейха выказывает глаза" начинается зимой 1930 года в захолустный татарской деревне. Крестьянку Зулейху вкупе с сотнями иных переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.
Темные крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, магометане и христиане, язычники и безбожники, русские, татары, немцы, чуваши - все повстречаются на берегах Ангары, каждодневно отстаивая у тайги и безжалостного царства свое лево на бытие.
Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Об авторе:
Гузель Яхина народилась и вымахала в Казани, окончила факультет иноземных языков, занимается на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах "Нева", "Сибирские огни", "Октябрь".

Цитата:
"Роман "Зулейха выказывает глаза" - великолепный дебют. Он обладает основным качеством взаправдашней литературы - попадает напрямик в сердце. Рассказ о судьбине основной героини, татарской крестьянки времен раскулачивания, дышит подобный подлинностью, достоверностью и обаянием, какие не настолько уж дробно встречаются в заключительные десятилетия в огромном потоке современной прозы".
Людмила Улицкая
Ключевые слова:
Роман, художественная проза, переселение, раскулачивание, ссылка, Сибирь, трагедия, переселенцы, история, СССР.

Говоря о характеристиках этого товара можно подчеркнуть его надёжность и конечно же гарантию, которая составляет ровно 2 года. Купив его в нашем интернет-магазине, вы не только получите скидку в размере 20% и гарантию на 2 года, но и бесплатную доставку курьерской службой, находящейся исключительно в вашем регионе и городе.

Если вам действительно нужно сделать качественную покупку, при этом, не переплачивая ни копейки, при выборе этого товара рекомендуем, так же “походить” и по другим разделам интернет-магазина AQOJ. Ведь возможно, что так же вы подберёте и другую продукцию с бесплатной доставкой с ценой ниже рыночной на 20% и бесплатной доставкой, что называется от порога до порога.